Брехт начал писать пьесу в 1938 году в канун Второй мировой войны и закончил осенью 1939 года, когда война уже шла. Впоследствии Брехт признавался: «Когда я писал, мне представлялось, что со сцен нескольких больших городов прозвучит предупреждение драматурга, предупреждение о том, что кто хочет завтракать с чертом, должен запастись длинной ложкой. Может быть, я проявил при этом наивность, но я не считаю, что быть наивным-стыдно. Спектакли, о которых я мечтал, не состоялись. Писатели не могут писать с такой быстротой, с какой правительства развязывают войны: ведь чтобы сочинять, надо думать. Театры слишком скоро попали во власть крупных разбойников. "Мамаша Кураж и ее дети"-опоздала.»
Литературным источником пьесы была повесть немецкого писателя времен Тридцатилетней войны Ганса Якоба Кристофеля фон Гриммельсгаузена "Подробное и удивительное жизнеописание отъявленной обманщицы и бродяги Кураж" (1670). Эта повесть вместе с двумя другими повестями и знаменитым романом Гриммельсгаузена о Симплициссимусе входит в цикл так называемых "Симплицианских сочинений". Однако, почерпнув у Гриммельсгаузена некоторые импульсы (Тридцатилетнюю войну как исторический фон для действия, образ маркитантки по имени Кураж и пр.), Брехт написал пьесу по сюжету и проблематике вполне самостоятельную, почти никак не связанную с повестью писателя XVII века.
Пьеса построена в виде цепочки картин, которые обрисовывают отдельные эпизоды из жизни маркитантки второго финского полка Анны Фирлинг, прозванной Мамашей Кураж за бойкость и ловкость, с которой она ведет дела во время войны. Маркитантами называли торговцев, которые сопровождали войска в походах.
События, происходящие в пьесе, продолжаются около двенадцати лет: с весны 1624 по январь 1636 года. Анна Фирлинг колесит по дорогам войны на своей повозке, набитой самыми разными товарами: от еды и кожи до шелковых рубашек и пуговиц. Везут повозку сыновья Кураж-Эйлиф и Швейцеркас, а в крытом фургоне сидят сама Анна и ее дочь немая Катрин. Эйлиф, Швейцеркас и Катрин- настоящие дети войны: каждый имеет свою фамилию, и отцы их-солдаты разных армий, воевавшие под знамёнами разных вероисповеданий,-все уже убиты или сгинули неизвестно куда.
Мамаша Кураж-порождение своего времени и его жертва. Она практична, наделена деловой хваткой, знает, как заработать на войне, поэтому становится маркитанткой, обслуживающей войска, умеющей дерзко объясняться с патрульными и драть три шкуры с каждого офицера и солдата. Всего богатства у нее-фургон с вещами и трое детей. Это богатство маркитантки и матери. Кураж любит своих детей, с материнской нежностью оберегает их от бед, и прежде всего от войны. Но война стала условием ее жизни, ей она отдала себя и свою совесть, с войною связаны все радости и горести, здесь были зачаты и рождены ее дети, война кормит ее. И маркитантка, хорошо зная, что такое война, одновременно и проклинает и прославляет ее. Мамаша Кураж-типаж и индивидуальность. Она типична, как порождение войны и мещанского практицизма, она индивидуальна, как образ, полный обаяния и жизненной энергии. Она то жестока и неумолима (Кураж не желает отдать тонкие офицерские рубашки для перевязки раненых, ведь это означает поступить непрактично), привязанная к своей повозке с товаром, то добра и отважна. Кураж-и жертва и причина собственных бед и бедствий своего народа. Даже гибель детей ничему не научила героиню. Но тем больше раздумий выпало на долю зрителя. Сцена за сценой ставят "отъявленную обманщицу и бродягу Кураж" в ситуации, заставляющие ее думать и действовать в не совмещающихся направлениях. Двести гульденов надо заплатить мамаше Кураж, чтобы спасти от расстрела своего сына Швейцеркас. Кураж (это естественнейшее движение материнского сердца) спешит выручить деньги, продав единственное свое имущество - маркитантскую повозку, и послать выкуп за жизнь сына. Но, отдав двести гульденов, Кураж лишает себя и свою семью средств к дальнейшему существованию. Отдать все деньги - смерти подобно. И брехтовская героиня не на жизнь, а на смерть торгуется, пытаясь сохранить хоть часть выкупа. Как замечает к концу этой сцены Кураж, уже готовая отдать все: "Кажется, я торговалась слишком долго". Героиня права: она и немая Катрин слышат несколько залпов - одиннадцать пуль пронзают тело Швейцеркаса. Но судьба Кураж и дальше подчинена той же неумолимой логике. Давление обстоятельств так мощно, что человек действует-не может не действовать-вопреки своим интересам. Даже в сцене, когда Анна должна опознать в убитом своего сына, видна ее рассудочность. Она немеет подобно своей лишенной дара речи дочери, крик застревает в горле. Мамаша Кураж не может кричать вслух, потому что тогда офицеры заберут и ее, и Катрин. Жестокая мудрость героини подсказывает ей: сыну уже не помочь, а над ней и дочерью нависла опасность. И Кураж отказывается от тела своего сына.
В конце пьесы Брехт ставит героиню перед нравственным выбором. Влюбленный в нее повар Питер предлагает ей тихое место в Голландии: он получил известие о том, что его мать умерла и оставила в наследство маленький трактир. Питер любит Анну, и она любит его. Условие только одно: Кураж должна оставить в разоренной Германии Катрин: троих трактир не прокормит. Кураж отказывается бросить дочь.
Брехт через детей Мамаши Кураж показывает, как добродетели человеческие или извращаются в ходе войны, или приводят добрых и честных к гибели. Так возникает грандиозный трагический образ войны как «мира наоборот».
Младший сын Швейцеркас-честность, старший сын-Эйлиф, воплощает храбрость, немая дочь Катрин-доброту. Когда Швейцеркас прячет деньги за собственной жизнью, то невозможно не удивиться его глупости. Когда Эйлиф отбивает у крестьян скот, становится видно, что храбрость превратилась в жестокость. Немота Катрин воспринимается, как аллегория беспомощной доброты.
Все трое погибают.
Швейцеркас стал казначеем Финского полка. Армия католиков приближается, лютеране отступают. Мамаша Кураж оказывается на территории, занятой католиками. Швейцеркас в последний момент прибегает к матери, чтобы спрятать в ее фургоне полковую казну, а потом пытается добраться до своего полка, но, едва успев перепрятать ларец, попадает в руки к католикам, давно ищущим казначея. Выплатить долг за сына Кураж рассчитывала из полковой казны, но оказывается, что под пытками Швейцеркас признался в том, что, заметив погоню, он выбросил ларец в реку. Швейцеркаса расстреливают.
Эйлифа поначалу вербуют в солдаты, потом он появляется, и мы узнаем, что он совершил «подвиг», отняв скот. Во время короткого мира Эйлиф снова повторяет свой «подвиг», но в мирное время он неприемлемый, и Эйлифа казнят.
Катрин погибает, спасая город. После того, как Кураж выбирает между личным счастьем и дочерью, они два года скитаются по Германии в обозе войска. Мать и дочь останавливаются на ночь у крестьянского дома около протестантского города Галле. Катрин слышит, как три католика требуют, чтобы крестьянин показал им дорогу в город; за ними движется полк, чтобы устроит резню в городе. Катрин не может этого выдержать и поднимает тревогу. Она влезает на крышу, бьет в барабан и гибнет, застреленная солдатами. Оплакав дочь, Мамаша Кураж вновь впрягается в свой фургон: «Надо опять налаживать торговлю».
Брехт использует принцип параболы. «Повествование удаляется от современного автору мира, иногда вообще от конкретного времени, конкретной обстановки, а затем, как бы двигаясь по кривой, снова возвращается к оставленному предмету и дает его философско-этическое осмысление и оценку...»
Таким образом, пьеса-парабола имеет два плана. Первый-это размышления Б. Брехта над современной действительностью, над разгорающимся пламенем Второй мировой войны. Драматург так сформулировал идею пьесы, выражающую этот план: «Что в первую очередь должна показать постановка «Мамаши Кураж»? Что большие дела в войнах делают не маленькие люди. Что война, являющаяся продолжением деловой жизни другими средствами, делает лучшие человеческие качества гибельными для их обладателей. Что борьба против войны стоит любых жертв». Таким образом, «Мамаша Кураж»-это не историческая хроника, а пьеса-предостережение, она обращена не в далекое прошлое, а в ближайшее будущее.
Историческая хроника составляет второй (параболический) план пьесы. Брехт обратился к роману писателя XVII века X. Гриммельсхаузена «Подробное и удивительное жизнеописание отъявленной обманщицы и бродяги Кураж». В романе на фоне событий Тридцатилетней войны (1618–1648) изображались похождения маркитантки Кураж (т. е. смелой, храброй), подруги Симплициссимуса. В хронике Брехта представлены 12 лет жизни Анны Фирлинг, ее путешествия по Польше, Моравии, Баварии, Италии, Саксонии. «Сопоставление начального эпизода, в котором Кураж с тремя детьми отправляется на войну, не ожидая худого, с верой в барыш и удачу,-с заключительным эпизодом, в котором потерявшая на войне своих детей, по существу все уже потерявшая в жизни маркитантка с тупым упорством тянет свой фургон по проторенной дороге в мрак и пустоту,-это сопоставление содержит в себе параболически выраженную общую идею пьесы о несовместимости материнства (и шире: жизни, радости, счастья) с военной коммерцией». Нужно при этом отметить, что изображаемый период - лишь фрагмент в Тридцатилетней войне, начало и конец которой теряются в потоке лет.
В пьесе чрезвычайно велика роль зонгов. "Мамаша Кураж и ее дети"-один из наиболее совершенных в драматургии Брехта примеров сочетания сценического действия, диалога и зонгов, при котором последние образуют органически необходимый элемент художественного целого. Зонги отчуждают действие, комментируют его, проливают дополнительный свет на характеры персонажей, иногда даже являются ключом к основной драматической концепция пьесы. Так, например, песня Кураж проходит сквозной нитью через всю пьесу. Ее первые строфы исполняются в самом начале, когда Кураж на вопрос фельдфебеля: "Вы что за народ?"-отвечает: "Народ торговый". За этой репликой следует зонг, с помощью которого маркитантка представляется публике, как в более поздние века люди более высокого общественного положения делали это с помощью визитной карточки. Следующие строфы исполняются в седьмой картине, звучит эта песня и в финале. В этом сквозном зонге выражен лейтмотив всей темы Кураж: война и торговля, война-источник коммерции.
Особое значение имеет зонг о великих людях. В нем сходятся все основные мотивы. В некоторых строфах этой песни слышатся пародийно-иронические интонации, что, однако, не нарушает того горького и глубоко серьезного смысла, который в них заложен. "Мудрость" ведет Кураж к таким же печальным итогам, к каким она привела царя Соломона. Храбрость была причиной смерти Эйлифа (равно как и Цезаря). Швейцеркас погиб, подобно Сократу, от честности. Немую Катрин ждет смерть, как святого Мартина,-от самоотверженности... Не в добродетелях ли источник зла в жизни человеческой? Но этот упрощенный вывод, казалось бы, вытекающий из сонга, корректируется обстоятельствами сценического действия, ибо в то самое время, когда Кураж вместе с поваром поет эту песню, она принимает трудное, но доброе решение: отклонить предложение повара и остаться с Катрин. Кураж отлично осознает все выгоды сделанного предложения и все тяжелые последствия отказа от него, но человечность берет в ней верх. Следовательно, мало сказать: добро гибельно!-следует одновременно признать: добро человечно, оно присуще человеческой природе! И если оно губит человека, то зло не в нем, а в тех обстоятельствах жизни, которые превращают его из блага в орудие гибели. Именно такова та сложная диалектика художественной мысли драматурга, которая вытекает из сопоставления, из взаимного комментирования зонга и сценического действия.
Лекция
Пьеса заставляет задуматься о том, возможно ли устроить личное счастье в обществе, в котором все вокруг неблагополучно. Не вмешается ли в какой-то момент внешняя жизнь в события человека. История о том, где человек сделал все, чтоб выстроить благополучие своих детей. Однако поскольку Мамаша Кураж не учитывала внешнюю ситуацию, не имела позиции по отношению к ней- все закончилось гибелью всех, она остается одна со своей повозкой. Если не изменять что-то в этой общественной жизни, относиться к ней пофигистически, то в какой-то момент эта внешняя жизнь накажет за неучастие. Мамаша Кураж думала, что она со своей повозкой где-то с краю просто торгует и тем и этим. И нашим и вашим. Не порохом, не оружием, а необходимым.
Мамаша Кураж-маленький человек, обыватель, который пытается защитить свое личное счастье, свой домашний круг. Брехт берет интересного персонажа, не сидящего на одном месте, а кочующего, переезжающего, мобильного. Само по себе кочевье Кураж вынужденное. Мы не берем в расчет ее дом на колесах, который становится домом для детей от разных отцов, представляющих враждующие державы. Уже до того, как начинаются все перипетии с детьми, которые последовательно гибнут, имеется драматический узел в этом кочевье, многоотцовстве, в этой непонятной жизни перекати-поле, за которую Мамаша Кураж держится и которую считает почти идеальной, хотя она уже в основе своей ущербна.
Материалом Тридцатилетней войны Брехт пытается объяснить современникам, что назревающая война не будет стремительной. Дело затянется, как это было тогда в Европе семнадцатого века. Брехту кажется, что еще с помощью этой пьесы-предупреждения можно что-нибудь изменить, вызвать в людях ту самую гражданскую позицию, реакцию, которая может повлиять на ход мировых событий. Это было иллюзией. Вообще, переоценивание силы искусства в 20 веке- это мощная иллюзия, которая очень болезненно переживалась.
Пьеса построена в виде цепочки картин, которые обрисовывают отдельные эпизоды из жизни маркитантки второго финского полка. Маркитантами называли торговцев, которые сопровождали войска в походах. Мамаша Кураж не имеет никаких иллюзий касательно идейной подоплеки войны и относится к ней крайне прагматично – как к способу обогащения. Ей совершенно безразлично, под каким флагом торговать в своем дорожном магазинчике, главное, - что бы торговля была удачной. Кураж также приучает к коммерции и своих детей, которые выросли в условиях бесконечной войны. Как любая заботливая мать, она заботится о том, что бы война их не зацепила. Однако, против ее воли, война неумолимо забирает у нее двух сыновей и дочь. Но, даже потеряв всех детей, маркитантка в своей жизни ничего не меняет. Как и в начале драмы, в финале она уперто тащит свой магазинчик.
Старший сын – Эйлиф, воплощает храбрость, младший сын Швейцеркас – честность, немая дочь Катрин – доброту. И каждого из них губят их лучшие черты. Таким образом, Брехт подводит зрителя к выводу, что в условиях войны, человеческие добродетели приводят к гибели их носителей. Картина расстрела Катрин – одна из самых сильных в пьесе.
На примере судьбы детей Кураж, драматург показывает «изнанку» человеческих достоинств, которая открывается в условиях войны. Когда Эйлиф забирает у людей скот, становится видно, что храбрость превратилась в жестокость. Когда Швейцеркас прячет деньги за собственной жизнью, невозможно не удивиться его глупости. Немота Катрин воспринимается, как аллегория беспомощной доброты. Драматург подталкивает задуматься над тем, что в современном мире, добродетели должны измениться.
Идею трагичной обреченности детей Кураж в пьесе обобщает иронический «зонг» о легендарных личностях человеческой истории, которые, якобы, также стали жертвами собственных достоинств.
Большую часть вины за сломанные судьбы Эйлифа, Швейцеркаса и Катрин, автор возлагает на их мать. Не случайно в драме их гибель монтируется с коммерческими делами Кураж. Пытаясь, как «деловой человек» выиграть в деньгах, она каждый раз теряет детей. Тем не менее, было бы ошибкой считать, что Кураж жаждет лишь наживы. Она весьма колоритная личность, даже привлекательная в чем-то. Цинизм, характерный для ранних произведений Брехта, соединился в ней с духом неповиновения, прагматизм – со смекалкой и «куражом», торговый азарт – с силой материнской любви.
Главная ее ошибка состоит в «коммерческом» избавленном от моральных чувств подходе к войне. Маркитантка надеется прокормиться войной, а получается, что, по словам фельдфебеля, сама кормит войну своим «приплодом». Глубокий символический смысл содержит сцена ворожбы (первая картина), когда героиня, своими руками рисует на клочках пергамента черные кресты для собственных детей, а после перемешивает эти клочки в шлеме (еще один эффект «отчуждения»), шутливо сравнивая его с материнским чревом.
Пьеса «Мамаша Кураж и ее дети» - одно из самых важных достижений «эпического театра» Брехта . Мамаша Кураж выступает как символ искалеченной Германии. Однако, содержание пьесы выходит далеко за рамки немецкой истории ХХ в.: судьба мамаши Кураж и воплощенное в ее образе строгое предостережение касается не только немцев конца 30-х гг. – начала 40-х гг., но и всех кто смотрит на войну как на коммерцию.
Хроника из времен Тридцатилетней войны
Весна 1624 года. Командующий Уксеншерна вербует в Даларне войско для похода на Польшу. Вербовщик и старший разговаривают на пути у моста о том, что «мир — это беспорядок. Только война творит порядок. Мирного времени человечество переводится на нет. И люди, и скот развращаются предела. … Всякое доброе дело начинать тяжело, так и войну. Зато уж когда розбуяе, не удержишь. Тогда люди начинают бояться мира, как игроки конца игры, ибо придется подсчитать, сколько они проиграли ».
Появляется фургон, который тянут два парня, а на нем сидят матушка Кураж и ее немая дочь Катрин. Мамаша Кураж поет песню о том, что они лавочники и без их товаров солдаты не смогут воевать. Выясняется, что настоящее имя этой женщины Анна Фирлинг, а матушкой Кураж ее прозвали после того, как она, «боясь разорения, под пушечным огнем выехала из Риги с полусотней буханок в фургоне. Хлеб уже начал цвести …», поэтому женщине нужно было спешить.
Кроме Катрин, матушка Кураж имеет и двух сыновей. И все ее дети — от разных мужчин. Этот, например, Эйлиф Койоцький. Его отец всегда твердил, что он Койоцький то Мойоцький … сообразительный, весь в папочка, тот был так ловко взыщет штаны с крестьянина, бедняга ничего и не заметит ». Меньший сын называется Швейцеркасом, потому что отец у него был швейцарцем. А вот фамилия парня Фейош, но от совсем другого мужчины, венгра. А дочь носит фамилию Гаупт, потому наполовину немка.
Фельдфебель намекает, что оба сына Кураж лучше подходят для военной службы. И отрицает, что они не пригодны для военного ремесла, и прибегает даже к гаданию на бумаге, чтобы фельдфебеля оставить в дураках, но все напрасно. Вербовщик забирает Эйлифа, к тому же парень и сам не прочь пойти с ним, пока матушка Кураж торгуется с фельдфебелем за какие пряжки.
В 1625-1626 годах матушка Кураж путешествует дорогами Польши в обозе шведского войска. Возле крепости Вальгоф она встречает Эйлифа. Командующий приветствует Эйлифа с подвигом: тот, чтобы не платить крестьянам за волов, которых солдаты решили забить для своего обеда, изрубил четырех крестьян на куски. Командующий вполне одобряет такое поведение своего солдата: «Значит, ты их изрубил. Что ж, хорошо сделал, моим бравым воякам будет что поесть. Разве в Писании не сказано: «Что сделал ты скудным из братьев моих, причинил ты мне»? Ты обеспечил им хороший мясной обед … »
Мамаша Кураж слышит этот разговор гневается: «Этот командующий, видимо, очень плохой, так ему нужны отважные солдаты … И вообще, где уже прибегают к высоким добродетелям, там что-то неладно. … В хорошей стране нужны никакие добродетели, все могут быть простыми себе людьми, не очень умными … »
Эйлиф затягивает песню о женщине и солдата, мать ее подхватывает, они с радостью узнают друг друга. Но потом Кураж дает сыну звонкую пощечину, не за то, что он захватил волов, а за то, что «не сдался в плен, когда на тебя напали четверо и хотели порубить в капусту! Разве я не учила тебя беречься! Финский дьявол!
Через три года матушка Кураж вместе с остатками Второго Финляндского полка попадает в плен. Швейцеркас служит в этом полку военным казначеем, потому что он «честный и не такой храбрый», как Эйлиф. Мамаша Кураж разговаривает с красивой девушкой Иветта Потье, которая рассказывает историю своей любви. Ей было семнадцать лет, когда она полюбила полкового повара Питера-с-трубкой, врага. Полгода они любили, потом враги ушли, Иветта поехала вслед за своим поваром, но больше уже никогда его не видела. Матушка Кураж не хочет, чтобы эту историю слушала ее дочь, потому Катрин — девушка «не такая милая, как порядочный».
Мамаша Кураж разговаривает со священником и поваром о политике. Кураж убеждена, что «большие господа говорят, что они ведут войну только ради страха Божия, только за добрые и хорошие дела. А как присмотришься ближе — и они вовсе не такие дураки, а воюют ради своего выгоды. Если бы не прибыль, то и маленькие люди, такие как я, также не хотели бы знать войны ».
Вдруг раздаются пушечные и ружейные выстрелы. На полк напали католики. Мамаша Кураж мажет пеплом лицо Катрин, чтобы сделать ее непривлекательной для солдат врага, и помогает священнику переодеться, чтобы католики не узнали в нем пастора.
Прибегает Швейцеркас со шкатулкой, в которой находится полковая касса. Мать советует ему выбросить ящик, ибо «кончилось твое скарбникувания». Он хочет спрятать деньги в фургоне матери, но и кричит: «Не дал бог ума! Они же повесят нас всех троих! »Но в конце концов прячет деньги в фургоне.
Через несколько дней обеспокоен Швейцеркас решает спрятать ящик в кротовые норе у реки. Но его видят фельдфебель и одноглазый шпион из войска католиков. Они задерживают Швейцеркаса и начинают допытываться, где тот спрятал деньги. Чтобы спасти своих родных, Швейцеркас говорит, что не знает ни матушки Кураж, ни Катрин. Его выводят. Мать узнает, что сына хотят казнить за те деньги, и пытается придумать, где их взять, чтобы спасти Швейцеркаса.
Появляется Иветта с новым любовником, полковником. Она согласна купить фургон Кураж, но и согласна только отдать его в залог. В конце концов женщины договариваются, и Иветта хочет осмотреть фургон, взяла в залог. Кураж волнуется: «Теперь не время осматривать фургон, хотя он и твой. Ты обещала мне поговорить с фельдфебелем о моем Швейцеркаса. Нельзя терять ни минуты. Я слышала, что за час он предстанет перед полевым судом. … Беги и не торгуйся, ведь речь идет о жизни ».
Иветта возвращается с известием, что «они соглашаются только на двести. И это нужно сделать немедленно. Лучше пойти мне сейчас же с одноглазым к моему полковнику. Он признался, что ящик был у него … Но он бросил ее в реку, когда заметил преследователей ».
Но матушка Кураж готова заплатить только 120 гульденов, потому что ей же надо самой на то жить и тянуть Катрин.
Католики не согласились на такое предложение, и вот-вот должен прозвучать барабанный бой, который означает, что Швейцеркаса казнен. Взволнованная Кураж вновь отправляет Иветту договариваться: она уже согласна заплатить за сына 200 гульденов. Но поздно, Швейцеркаса расстреляли. Иветта говорит, что католики не верят, что касса действительно в реке: «Они подозревают, что она здесь и вообще, что вы его сообщница. Они хотят принести его сюда, — а может, вы, увидев его, выдаст себя ».
Католики заносят труп Швейцеркаса, но Кураж качает головой в знак того, что не знает этого человека. Мамаша Кураж приходит к офицерскому палатки жаловаться, потому что солдаты изрубили «своими саблями все, что было в моей фургоне, и ни за что ни про что потребовали от меня пять гульденов штрафа». Писарь говорит ей, что знает, что она прятала казначея протестантов, поэтому ей лучше не жаловаться, тем более что маркитантов в армии мало, и Кураж разрешат торговать. Но Кураж хочет пожаловаться.
К офицерского шатра подходят молодой и старый солдаты. Молодой кричит, что ротмистр «украл его награду», старый пытается его успокоить. Мамаша Кураж тоже советует молодому солдату поберечь голос, ибо придет ротмистр, возьмет его на дыбы, пусть тогда шумит. Появляется писарь и приказывает всем сесть, потому что идет ротмистр. Кураж говорит: «Видите, что я говорила? Вы уже сидите. Конечно, они знают нас и умеют с нами обращаться. … Кто сидит, не бунтует. … Я ничем не лучше вас. Они у всех нас вместе скупили отвагу. Еще бы, я же повредило бы своей торговле, если бы потеряла послушание. Я расскажу вам то о большой капитуляции ». Мамаша Кураж поет песню о Великой капитуляции », смысл которой в том, что« надо ладить с людьми, рука руку моет, стены лбом не прошибешь. По одежке протягивают ножки »И после этого она говорит, что передумала жаловаться.
Прошло два года. Война все распространяется, и фургон матушки Кураж колесит землями Польши, Моравии, Баварии, Италии. 1631. Фургон матушки Кураж стоит в разбитом морамы баварском селе. Священник приводит раненого крестьянина, чтобы перевязать ему раны полотном из фургона. Мамаша Кураж утверждает, что ничего не даст, потому должен заботиться только о себе. Катрин замахивается на мать доской, но слышит из дома детский голос, бежит туда и возвращается с младенцем. А священник в это время достает рубашки из фургона и рвет их на полоски. Кураж отнимает у дочери ребенка, потому что уже пришла в себя после потери рубашек, и жалуется, что победа войска нанесла ей только убытки.
1632 у баварского города Ингольштадт прячут императорского командующего Тилли. В маркитантському палатке матушка Кураж и Катрин переписывают товары. Мамаша Кураж говорит, что ей жаль полководцев и императоров: «Они, наверное, думают, что делают большое дело и что некогда люди будут их прославлять и ставить им памятники», но все идет «на нет из тот простонародье, что стремится лишь кружки пива и веселой кумпанийкы и не имеет никаких высоких порывов ».
Кураж спрашивает священника, не кончится со смертью командующего война, потому что ей нужно знать, делать или нет запас товаров, ведь сейчас все можно купить дешево. Священник уверяет ее, что война скоро кончится, потому что она «удовлетворяет все потребности, в том числе и мирные, об этом уже позаботились …» Услышав эти слова, Катрин бросает на землю корзины с бутылками и убегает из палатки, потому что ей уже хочется мира: мать пообещала девушке, когда наступит мир, и найдет себе мужа. Мамаша Кураж возвращает дочь и приказывает идти в город, чтобы еще прикупить товара: «Не будь дурой, пусть война немного затянется, мы еще заработаем немного денег, и от этого мир будет еще лучше». Катрин возвращается с товаром и раной под глазом: ей пришлось защищать товар от солдат. Мамаша Кураж сожалеет, что учила дочку защищать товар, даже ценой собственного здоровья: «Теперь она напивпропаща. Замуж теперь не получится, а ведь она так любит детей. Она и онемела за войны, еще маленькой какой-то солдат напихал ей чем рот. Швейцеркаса я никогда не увижу, а где теперь Эйлиф Бог знает. Хотя она провалилась, эта война!
Мамаша Кураж на вершине своей торговой карьеры. Втроем — священник, Кураж и Катрин — влекут путем новый фургон, увешанный новым же товаром. Мамаша Кураж говорит: «Не хай войны, я не позволю. Говорят, она уничтожает слабых, но они и в мирное время погибают. Зато своих людей она кормит лучше », — и в подтверждение своего мнения поет песню о том, что« как для войны не имеешь силы, то победы не увидишь ты ».
В битве при Лютцене погибает шведский король Густав Адольф, и вроде война должна закончиться. Матушку Кураж это известие застает в бивуака, женщина взволнована: «Не хватало мне только, чтобы взорвался мир, когда я именно накупила нового товара».
Приходит повар, матушка Кураж расспрашивает о своего старшего сына Эйлифа. Повар отвечает, что Эйлиф должен вскоре прийти, а самой Кураж советует бежать на базар и быстро распродавать накуплений товар.
Появляется Иветта. Теперь она — полковница Штаргемберг. Девушка узнает в повару своего бывшего любовника, Питера-с-трубкой. Иветта обеспокоена такой встречей, она говорит матушке Кураж, что Питер «наихудший из всех бездельников, которые шалалися фламандским побережьем. Сколько у него пальцев на руках, стольких женщин он сделал несчастными. … И чудо берет, как такой ничтожество мог когда сбить меня с пути! Только благодаря моей счастливой звезде я сумела снова подняться ». Вместе с Кураж они идут на базар.
Вооруженные солдаты вводят Эйлифа, он бледный как мел, а на руках у него кандалы. Выясняется, что парня ведут на казнь, потому что он ворвался в крестьянскую хату и убил хозяйку. Священник замечает, что «во время войны его за это звеличалы … тогда это сочли геройство». Эйлиф хочет дождаться мать, чтобы увидеться с ней, но солдаты гонят его дальше.
Вбегает запыхавшаяся матушка Кураж и кричит, что мир закончился, снова идет война, и надо бежать. Повар рассказывает, что приходил Эйлиф, но скрывает, что его повели на казнь. Мамаша Кураж просит повара помочь ей тянуть фургон, ибо рассказ Иветты не изменила его отношение к Питеру-с-трубкой. А еще она мечтает, что скоро ей удастся увидеть Эйлифа, «он мне найлюбший из всех».
«Уже шестнадцать лет длится великая война за веру. Германия потеряла больше половины жителей. В некогда цветущих местностях свирепствует голод ». Весной 1634 у полуразрушенной церкви повар рассказывает матушке Кураж, получивший в наследство кабак, и предлагает ей ехать вместе с ним и сделаться шинкарка. Но повар не хочет брать с собой Катрин, ибо «разве гостям будет приятно смотреть все время на такую уродину».
Повар и Кураж поют песню о человеческой добродетели, мудрость, храбрость, честность, доброту. Из песни получается, что те добродетели лишь мешают человеку, так что лучше вообще их не иметь.
Кураж говорит повару, что без Катрин никуда не поедет. Катрин вешает на колесо фургона старые повару штаны и мамину юбку и собирается уйти прочь. Мамаша Кураж задерживает ее и говорит, что отказала повару не через дочь, а через свой фургон, без которого уже не представляет своей жизни. Кураж и Катрин впрягаются в фургон и везут его прочь.
течение 1635 матушка Кураж и Катрин ездят путями Средней Германии по ободранным войском. Проезжая мимо одной крестьянскую избу, они слышат песню:
«Была роза хороша
У нас в садике малом.
Конечно, тот апр прекрасный
Сажали мы зря.
Как хорошо иметь собственный,
Хоть небольшой, дом ».
Мамаша Кураж и Катрин, остановившись, слушают эту песню, а потом тянут своего фургона дальше.
В январе 1636 императорское войско грозит протестантскому городу Галле. Ободранный фургон матушки Кураж стоит у крестьянского дома с огромной соломенной крышей.
Из рощи в дом заходят трое солдат и прапорщик. Им нужен проводник, чтобы показал тропу в город. Крестьяне отвечают, что не знают тропы, но солдаты угрожают порубить скот семьи. Тогда молодой крестьянин соглашается провести врагов в город. А его родители обсуждают, что произойдет в городе, когда туда ворвутся солдаты. Из-за фургона выходит Катрин, крестьянка говорит ей, что теперь им осталось только молиться: «Молись, бедная скотинку, молись! Мы никак не можем предотвратить кровопролитие. Хотя ты не можешь говорить, и можешь молиться. … Отче наш, сущий на небеси, услышь молитву нашу, не дай погибнуть городу, не губи тех, что сейчас спят и ничего не ведают. Разбуди их, пусть встанут они, пусть залезут на стены и увидят солдат, вот идут на них среди ночи с пушками и пиками … Отче наш, услышь нас, только Ты можешь помочь … мы бессильны. И у нас нет копий и другого оружия, мы не можем решиться … »
Оказывается, что в этих крестьян в городе живет дочь с зятем и четырьмя детьми, и младшему еще нет двух лет. Растерянная и растрогана услышанным, Катрин забирает из фургона барабан и лезет по лестнице на крышу дома. Там она начинает бить в барабан. Крестьяне боятся и начинают кричать Катрин, чтобы она прекратила барабанить, потому что придут католики и переколють всех копьями. Но Катрин продолжает барабанить. Появляются прапорщик с солдатами и молодым крестьянином. Католики пытаются утихомирить Катрин то лаской, то угрозами, а старый крестьянин начинает рубить дрова, чтобы отвлечь внимание жителей города. Крестьянка предлагает крушить фургон, парень несильно ударяет по фургону. Но вдруг кричит: «Барабан еще. А то все погибнут! Барабан еще … барабан еще … »Солдат бьет парня копьем. Катрин продолжает барабанить, и в конце концов солдаты стреляют в девушку из ружья. Катрин делает несколько последних ударов и падает. Но тут раздается грохот городских пушек. Немая Катрин добилась своего — разбудила город.
Мамаша Кураж сидит возле фургона над своей убитой дочерью. Крестьянин пытается прогнать ее. Кураж поет мертвой Катрин колыбельную песню:
«Люли-люли, ты не знай Горя и надругательства.
В Польше первый сын пал, Кто знает, где мой второй? »
Крестьянин спрашивает, есть ли еще у матушки Кураж родные. Та отвечает, что есть сын Эйлиф. Крестьянин советует ей разыскать сына, а Катрин они похоронят сами как следует. Мамаша Кураж дает им деньги на похороны. Крестьяне с поклоном давят ей руку и выносят Катрин. С барабанным боем проходит полк. Мамаша Кураж впрягается в фургон и кричит солдатам, чтобы они взяли ее с собой, потому что ей надо торговать дальше. Звучит песня:
«Эй, христиане! Тает снег! Мертвецы вкушают покой. И каждый, кто еще не пал, Встает, чтобы отправиться в бой ».
Брехт Бертольд
Мамаша Кураж и ее дети (Перевод Б Заходера и Вс Розанова)
Бертольд Брехт
Мамаша Кураж и ее дети
(Перевод Б.Заходера и Вс.Розанова)
Хроника времен Тридцатилетней войны
Стихи в переводе С. Апта
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Мамаша Кураж.
Катрин - ее немая дочь.
Эйлиф - ее старший сын.
Швейцарец - ее младший сын.
Вербовщик.
Фельдфебель.
Военачальник.
Полковой священник.
Каптенармус.
Иветта Потье.
Одноглазый.
Другой фельдфебель.
Старик-полковник.
Молодой солдат.
Пожилой солдат.
Крестьянин.
Жена его.
Крестьянский парень.
Еще один крестьянин.
Крестьянка.
Молодой крестьянин.
Прапорщик.
Весна 1624 года. Военачальник Оксеншерна набирает в Даларне войско для похода на Польшу. У маркитантки Анны Фирлинг, известной под именем мамаши
Кураж, уводят в солдаты сына.
Тракт у городской заставы. Фельдфебель и вербовщик.
Оба продрогли.
Вербовщик. Ну, где тут войско наберешь? Удавиться впору, ей-богу! Белено к двенадцатому представить четыре эскадрона полного состава. Самого командующего приказ! Да ведь народ здесь до того лукавый, что я сна лишился. Уж без разбора берешь - и припадочных, и с цыплячьей грудью!.. Подцепил одного такого - ну, кажется, все чин чином: подпоил его, он подписку дал, я за водку заплатил... а чую недоброе... До ветру выйдет, я и то за ним. Только отвернулся - хвать!.. Ушел мой рекрут, как вошь из- под ногтя! Ни чести, ни совести у людей не осталось, присяги не исполняют, бога не боятся! Я тут веру в человечество потерял!
Фельдфебель. Давно в этих краях войны не было, вот что я скажу. Оттого мораль в упадок пришла. Мир долго стоял - вот и распустились. Где ж порядку быть, коли войны нет? В мирные времена народ что бурьян растет. Человек ли, скотина ли - только даром хлеб жрет! Да добро бы один хлеб, а то на хлеб сыру, да сверху сала кус! Взять хоть этот городишко: сколько в нем строевых коней, сколько рекрутов, небось и не считали никогда. Был я в такой стороне, где лет семьдесят войны не бывало, там ни у кого и фамилии не оказалось... Никто не знал, кто он такой есть! А где война - шалишь! Там, брат, всему свое место! На все реестр: сапоги - на склад, зерно - в провиантскую, люди по порядку номеров, скотина - на бойню, и пошел! Война порядок любит.
Вербовщик. Золотые слова!
Фельдфебель. Оно конечно, лиха беда начало. Пока война наладится попотеешь. Но уж зато потом все как по маслу пойдет. Сами будут бояться, как бы замирения не вышло. Это все одно как в карты: только сядь, а там уж тебя не оттащишь. Бросать боязно: расплачиваться неохота! А поначалу они, чудаки, войны боятся. Дело-то хорошее, а им, видишь, в диковинку!
Вербовщик. Фельдфебель, глянь, фургон! Две бабы... а двое, никак, парни! Ты заговори старухе зубы, пока я с парнем займусь. Уж если сейчас не выйдет, я греться пойду, чего зря мерзнуть на ветру!
Слышатся звуки губной гармоники. Появляется фургон, его тащат два молодых
парня, в фургоне - мамаша Кураж и ее немая дочь Катрин.
Мамаша Кураж. Доброго здоровья, господин фельдфебель.
Фельдфебель (загораживает дорогу). Здорово, здорово! Вы что за народ?
Мамаша Кураж. Народ торговый. (Поет.)
Эй, командир, дай знак привала,
Своих солдат побереги!
Вот мой фургон. Пусть для начала
Пехота сменит сапоги.
И вшей кормить под гул орудий,
И жить, и превращаться в прах
Приятней людям, если люди
Хотя бы в новых сапогах.
Эй, христиане, тает лед!
Вставайте! Всем пора в поход,
Кто жив и дышит на земле.
Без колбасы, вина и пива
Бойцы не больно хороши.
А накорми - забудут живо
Невзгоды тела и души.
Когда поест, попьет военный,
Ему не страшен злейший враг.
Какой дурак в огне геенны
Гореть захочет натощак!
Эй, христиане, тает лед!
Спят мертвецы в могильной мгле.
Вставайте! Всем пора в поход,
Кто жив и дышит на земле.
Фельдфебель. Стой, стой, обозные! Какого полка?
Старший сын. Второго финского.
Фельдфебель. Покажи бумаги!
Мамаша Кураж. Бумаги?
Младший сын. Да это ж мамаша Кураж!
Фельдфебель. Ничего не знаю! Какой там еще кураж?
Мамаша Кураж. Вам ли не знать, господин фельдфебель? Та самая мамаша Кураж, что прямо под ядрами нашим на позиции хлеб привезла. Под Ригой. Не слыхали разве? Поневоле будет кураж, как свое добро пропадает. Ведь пятьдесят хлебов в фургоне было, и все уже плесенью взялись!
Фельдфебель. Ты мне зубы не заговаривай, давай бумаги!
Мамаша Кураж (пошарив в жестяной банке, достает кучу бумаг и слезает с козел). Бумаги? Все тут, глядите! Целая Библия: это. - как огурцы солить, а это - ландкарта Моравии; даст бог, побываем там, а то на черта ее и возить. А тут, погляди, даже печать приложена, что у моей кобылы ящура нет. Одно горе - и самой кобылы давно в помине нет. Верных пятнадцать гульденов стоила животина, славу богу, хоть даром досталась. Бумаг хватает!
Фельфебель. Ты хвостом-то не верти, не на такого напала! Предъяви патент!
Мамаша Кураж. Я с вами как с порядочным, а вы мне - "хвостом не верти"! Это при детях! Охальник
